Конформность — это не про «миролюбие» и не про «я просто не хочу спорить», а про утраченный контакт с собой. Человек соглашается себе во вред не потому, что действительно разделяет мнение других, а потому что может и не знать, что можно этого и не делать, или искренне верит, что это залог его безопасности.
Итак, что такое конформность? Что делать? И почему важно менять стратегию конформности? Давай разбираться.
Молчание — не знак согласия
– Надо поработать над Вашей постоянной потребностью пытаться осчастливить других!
– Хорошо, давайте, если Вас это порадует.
Конформность в классическом определении — это изменение своего поведения или убеждений в угоду реального или воображаемого авторитета или давления со стороны других людей.
Говоря о конформности человека, рисуется образ слабого, зависимого и ведомого. Но сложность конформности как раз в том, что у нее много граней первопричин, и лечить всех от конформности «одной гребенкой» не получится, так как есть разные особенности. И самая сложная из них — подавленная воля, абсолютное незнание, что он (человек) может по-другому.
Подавленная воля — это полное или частичное отсутствие личных опор, границ и самостоятельности. Это может быть проявлением злокачественного инфантилизма, когда ребенка воспитывали без возможности быть услышанным, иметь свое мнение, проявлять свою волю, характер и эмоции. Ситуация усложняется наличием в анамнезе насилия (физического, сексуализированного, психологического). Так формируется не «просто» задержка эмоциональной или волевой сферы, как при обычном инфантилизме, а дезадаптивное и разрушительное состояние, при котором человек сохраняет черты детского восприятия, поведения и эмоциональных реакций, но при этом не способен адаптироваться ко взрослой жизни.
Так человек не просто остается «ребенком внутри», а он выстраивает всю систему отношений, самооценку и поведение так, чтобы избегать ответственности, боли, конфликта, усилий, требуемых от взрослого.
Недалеко ушел и глубинный конформизм как форма выученной любви, звучащий как лозунг: «Если я не причиняю неудобства, мама/папа будут спокойны. А если они спокойны — я в безопасности».
«Удобный ребенок», который с детства отказался от собственного «Я» ради сохранения эмоциональной связи с родителем, демонстрирует травматическую форму внутренней конформности, тесно связанную с нормативным типом и эмоционально зависимым паттерном поведения, где:
- Внутренняя конформность— это про установки родителей, как единственно возможные (это мое желание или их?);
- Нормативная конформность — поведение направлено на сохранение отношений и одобрения (условная любовь: быть хорошим= быть любимым).
Небезопасность или вовсе отсутствие эмоционального контакта, доверительных отношений, поддержки и уважения приводят к отказу у ребенка от собственной аутентичности ради выживания, что в последствии сформирует травму отвержения, вину за несогласие или неудобство, эмоциональную перегрузку, жертвенность в отношениях, неумение просить о помощи, повышенной тревожности и страх будущего.
Бывает даже так, что человек осознает этот момент в своем поведении, но продолжает оставаться конформным, так как в основе конформности — утрата внутренней опоры. Он ждет компенсации (бессознательно/сознательно) от своего значимого взрослого — и ничего не происходит.
Отсюда следует, что конформность заставляет проживать человека не свою жизнь, а существовать только по правилам и принципам мнимой безопасности и чужих авторитетов.
Что делать?
Этот вопрос задают сразу же, как только проговаривают и осознают, что, оказывается, всю свою жизнь обслуживали кого-то эмоционально, физически, морально, финансово и считали это нормальным — и вдруг понимают, что в ответ не получали ничего: все воспринималось как должное.
Но в то же время, когда в процессе терапии психотерапевт говорит о границах, самоценности, конфронтации и персональной стратегии, клиент/пациент с конформностью может воспринять это как эгоизм, сухость, чопорность, жестокость и нечеловечность, так как его детский опыт рисует опасность и страх признать себя таким же, как тот, на кого он не хочет быть похож (значимый взрослый). Страх быть похожим на источник боли заставляет человека отрекаться от всего, что напоминает ему травматичный опыт.
Механика психотерапии строится на сложных терапевтических целях: с одной стороны, предстоит работа с переносами и контрпереносами, ведь клиент/пациент будет возводить терапевта в ранг божества, переносить взрослые и опасные сознанию качества своих родителей на терапевта и вступать в сильнейшее обесценивание; или же человек будет стремиться себя идентифицировать с терапевтом (тон, манера речи, ценности, может даже захотеть стать психотерапевтом), с другой — предстоит научить человека дифференцировать «свое» от «чужого»; выражать свои эмоции; иметь право на несогласие; понять и почувствовать, что это вообще такое «безопасная привязанность»; доверяться своему опыту; формировать собственную идентичность, и многое другое. Но хорошая новость в том, что, несмотря на сложности в исполнении задачи, конформность хорошо поддается коррекции.
Психотерапия конформности — это конструирующий и реконструирующий процесс. Но конформность не должна восприниматься как ярлык: это не признак слабости, а способ психики сохранить свою безопасность тогда, когда человек еще не может позволить себе быть собой без страха потерять любовь. Это адаптационный защитный механизм, который в травматическом опыте был стратегией выживания.
Почему важно менять стратегию конформности?
Проблема конформности в детстве может быть не видна родителям и не понятна самому ребенку. Проблема начинается тогда, когда стратегия конформности становится стилем жизни взрослого человека. Быть удобным, угадывать желания, сглаживать углы, неумение говорить «нет», быть откровенно «беззубым» и невозможность постоять за себя, так как любая конфронтация вызывает паралич.
Психотерапия возвращает человеку возможность снова быть в ладу с собой — с тем, что он чувствует, чего хочет, как выражает эмоции. Когда человек начинает слышать себя, появляется удивительный эффект: исчезает потребность подстраиваться и развивается взрослая позиция — умение договариваться, выстраивать коммуникацию и доверительные взрослые отношения.
Автор: Валентина
Муханова-Бирюкова, психотерапевт, клинический нейропсихолог
Фото: Shutterstock
