Я, он и она – классический любовный треугольник.

Ее главное преимущество – возраст. Мое главное преимущество – возраст. Она юна, молода, и свежа. Я сексуальна, мудра и умна. Почему она не умна, потому что в столь юном возрасте у девочки просто нет опыта, чтобы строить свои теории заговора. Почему я сексуальна, потому что мне 30, и при слове «Секс» я не падаю в обморок в силу менталитета, а очень хорошо им пользуюсь и активно принимаю участие.

В борьбе за него она выбрала роль «Насильника», где он не может вырваться из ее оков, так как он «Жертва», а я благополучно наблюдаю и выполняю роль «Спасителя». В умных книжках – это называется «Треугольник Карпмана», а в простонародье «Любовный треугольник». 

Треугольник от того и считается таковым, так как в нем три угла, что делает его целостной фигурой. Так и наша игра может состоятся только при наличии всех трех участников. 

«Жертвами» становятся люди, которые привыкли не участвовать в важнейших переменах жизни, перекладывать ответственность на других, постоянно жалуются, что все виноваты, кроме них самих.

«Насильники» готовы пойти на все, лишь бы удержать «жертву» рядом, и пойдут на крайние меры, не чувствуя при этом стыда и унижения. «Насильники» – это не всегда злые люди, но очень часто токсично-заботливые. Фразочки из серии «Тебе это не идет!», «Перестань с ней общаться!», «Ты свою жизнь губишь!», «Эта работа тебе не подходит» ежедневно вылетают из их лексикона. 

«Спасителям» всю дорогу жалко «Жертв». Они готовы бороться с «Насильниками» не на жизнь, а на смерть. Идея об освобождении и высокой моральной цели не останавливает их от побочных эффектов. Такая забота может быть токсичной тоже, но «Жертву» вроде все устраивает. 

Как я угодила в такие нездоровые взаимоотношения? Корни этого сорняка попадают в мое раннее детство, где я ежедневно боролась за любовь отца с бабушкой. Моя бабушка интеллигентная, образованная, статная женщина, но у нее есть уязвимое место – это ее сын. Самый любимый, по казахской классике, единственный и неповторимый. Материнская любовь развалила брак моих родителей, где я осталась с отцом с 6 лет, и боролась до 30 сама того не осознавая. Вырвалась из порочного круга, и сделала родовую расстановку только недавно.

Как она угодила в «наш треугольник» мне предстоит только разобраться. Была бы возможность поговорить о травмах детства, материал получился бы складным, как 1+1=3. Но такого уравнения не бывает в математике, и возможно стоит добавить переменную «X» под соусом безотцовщины, созависимости, низкой самооценки и нарушением границ.

Наш последний разговор состоялся в благоприятной обстановке и с таким же исходом. Только последняя фраза: «Я прошу, не общайся больше с ним ради своего сына!» врезалась мне в голову.

На какие еще унижения готова пойти казашка, чтобы удержать своего принца на белом коне?

«Насильников» ничего не останавливает, вы же помните это?

Поделиться: