Шон МакГирр продолжает выстраивать собственный язык в McQueen — и в этом сезоне он представил коллекцию, в которой разум и инстинкт, человек и природа, контроль и свобода вступили в тонкий, почти мистический диалог. Показ стал своего рода заклинанием — тонким, опасным и, как всякая настоящая красота, тревожно-прекрасным.
Обряд пробуждения
Показ проходил в антураже, вдохновленном фильмом «Плетеный человек» (1973) — культовой историей о вере, страхе и плодородии, разворачивающейся на шотландском острове, полном языческих ритуалов. Туман, дерево, мягкий рассеянный свет — пространство шоу выглядело одновременно простым и зловещим. Звуки арфы переплетались с голосами, похожими на пение сирен, создавая ощущение древнего обряда, в котором все живое пробуждается от сна.
Символ 90-х
Главным откровением показа стало возвращение легендарных Bumster Pants — тех самых брюк Александра Маккуина, когда-то изменивших само восприятие тела. В интерпретации МакГирра они утратили дерзость 90-х, став более скульптурными и строгими — выполненными из плотной шерсти. Ремни и молнии выстраивают ритм движения, а заниженная линия талии не обнажает, а вычерчивает тело.
Первобытный романтизм
«Романтика — это то, где мое сердце», — признался Александр Маккуин в 2003 году. Спустя годы эти слова словно ожили вновь — в коллекции Шона МакГирра. Вопреки ожиданиям, он выбрал не бунт, а романтизм — пылкий, чувственный, глубоко личный. В бархатных складках, кружевах и перьях, мерцающих золотом, дизайнер вернул ту уязвимую страсть, что когда-то определила голос марки.
Новая алхимия McQueen
Шон МакГирр также обратился к истокам — к самой материи, с которой начинается жизнь. Он работал, словно алхимик, соединяя дерево и металл, шелк и хлопок, перламутр и кожу, превращая простые элементы в живое вещество. Каждый из этих материалов отражал стихию — землю, воду, огонь — и вместе они создавали ощущение древней энергии, пробужденной заново.
Даже обувь — легендарные «роговые» каблуки McQueen, переродившиеся в сабо и сапогах, — сохраняла первобытный дух бренда, превращая «дикость» в форму новой роскоши.
Сквозь огонь — к красоте
Тема огня пронизывала всю коллекцию, превращаясь в символ очищения и возрождения. Платья вспыхивали вышивками, похожими на языки пламени, а ткани мерцали, словно впитали в себя след жара. Они казались пережившими обряд жертвоприношения — несущее в себе разрушение, из которого рождается созидание. Этот мотив отсылал к финалу The Wicker Man, где пламя становится не концом, а первым дыханием нового цикла.
Фото: Courtesy of McQueen
