Море, мерцающий блеск луны на его глади, вкус опасности, от которого учащается дыхание, — именно в этой темной алхимии Хайдер Акерманн нашел источник вдохновения для своей второй коллекции для Tom Ford. «Полночный заплыв» превратился в метафору, из которой выросло шоу, где эротика сочеталась с утонченностью, а соблазн — со строгостью.

Свет, тьма и немного дыма

Показ открылся в знаковой эстетике Форда — минимализм света и максимализм драматургии. Одинокий луч прожектора разрезал густую тьму, и в этом мрачном сиянии возникали силуэты моделей. Их шаги были плавными, а взгляды — обжигающе соблазнительными.

Игра с гравитацией

Коллекция держала тонкий баланс между откровенностью и строгостью. Женские силуэты соединяли противоположности: строгие пиджаки скрывали и одновременно позволяли мелькнуть треугольным бра-топам, а будуарные наряды из кружев «растворялись» на коже, оставляя лишь прозрачный намек на линию груди.
Вечерние платья же выглядели как вызов законам физики. Проволочные конструкции приподнимали ткань, заставляя ее парить над телом, а асимметричные лямки обвивали плечо и обнажали грудь. 

Лайм, кожа и не только

Хотя ночь принято окрашивать в черный, Акерманн предложил иной сценарий. Подиум вспыхивал лаймовыми и оранжевыми костюмами, а платья оттенка морской воды напоминали о глубинах, где прячется тайна. 
Фактуры, в свою очередь, вступали в игру контрастов. Лаковая кожа с тонкими лазерными прорезями походила на поверхность, только что вспененную волной, тогда как атлас и шелк стекали по телу мягкими потоками, повторяя дыхание океана.

Мужское искушение

Мужские образы стали одновременно данью старому Голливуду и жестом современности. Белый костюм с кашемировым свитером, сияющий пиджак с белыми заклепками, бархатные куртки с мягким блеском отсылали к сценическим образам Майкла Джексона — и вдруг сменялись расслабленным, полупрозрачным, почти интимным прочтением классики. 
Можно ли быть одновременно рок-звездой и денди? У Акерманна — безусловно.

Фото: Сourtesy of Tom Ford / Spotlight