Художница-иллюстраторка, рисует про материнство, келинизм и другие роли женщин. Каждая картинка – протест. Рисовала иллюстрации для агентства «Ракетная фирма», научно-популярного журнала для школьников OYLA, иллюстрировала ирландский журнал Cypher, авторка обложки для лирик-видео песни «Yндеме» музыкального проекта The Buhars. Мадина родом из Казахстана, жила в Стамбуле, а сейчас в Нюрнберге. Она рисует иллюстрации и комиксы, ткет ковры, ловит персонажей в кафе и метро, растит вместе с супругом сына.
ELLE: В августе вы провели свою первую офлайн-выставку в Алматы «Смешанные чувства», посвященную обратной стороне материнства. С чем поздравляем, кстати! Расскажите, как начали работать над ней. Какая мысль или ситуация стали триггером?
МАДИНА: Большое спасибо! Процесс от идеи до осуществления выставки занял год. Рождение ребенка и уход за ним подтолкнули меня к выбору темы проекта. Чувств и мыслей на эту тему было слишком много, в какой-то момент они перевалили за предел выносимого, поэтому я решила оформить свои переживания в одну большую целостную картину и поделиться ими с людьми.
ELLE: Каждый объект «Смешанных чувств» – ваш опыт. Как справляетесь со всеми проблемами, ко- торые вы отразили? Те же физические изменения после грудного вскармливания… Принимаете свое новое тело? Или клишированные вопросы людей?
МАДИНА: Да, выставленные работы – это моя попытка выстроить диалог с обществом. Графика шепчет: «Давайте будем чаще открыто говорить, как изматывает родительство». Ковры говорят: «Нормализуем изменения в теле после грудного вскармливания». Пеленки с черными надписями кричат: «Не нужно давать непрошеных советов». Я стараюсь принимать свое новое тело. Рефлексируя и создавая материальные предметы, ты как будто даешь себе разрешение, убеждаешься, что с твоим телом все нормально.
ELLE: Какой экспонат – самая ваша большая боль?
МАДИНА: Видеоинсталляция «Белый шум» – самая уязвимая для меня работа. Это личные архивы фо- тографий и видео с участием меня и сына в замкнутом пространстве. Казалось, ничего страшного нет в том, чтобы показать нашу жизнь со стороны, а все равно присутствует ощущение наготы. Плохо застеленная кровать, неглаженые вещи, разбросанная одежда и игрушки, истерики ребенка, долгое укладывание на сон. Мы с кураторкой Дильдой Рамазан обыграли дверь зала выставки с проемом, сымитировали раскрытый шкаф. Бывает, когда неожиданно приходят гости, второпях прячешь все вещи в одну кучу, чтобы никто не увидел бардак. В нашей экспозиции игрушки и детские вещи вываливаются из шкафа вместе с неприглядной видеокартинкой – сор из избы вынесли. Это работа о том, какой тяжелый труд – труд матери, какой он невидимый, потому что о нем так мало говорят. О том, что женщине после рождения ребенка нужна поддержка, иначе не остается времени, чтобы сходить в душ, есть, развиваться, жить, одним словом.
ELLE: Также вы представили зин об исчезновении матери как субъекта. Объясните идею. Поделитесь вашими личными ощущениями.
МАДИНА: Представленная на выставке серия графических работ с одноименным названием «Смешанные чувства» стала ядром экспозиции, с нее все началось. Это история про женщину, которая, став матерью, исчезает. После появления ребенка весь фокус как самой женщины, так и общества вокруг смещается на ребенка. Все обращаются на «вы» к этим двум родственникам, спрашивая: «Сколько уже вам месяцев? Вы уже заговорили? Когда вы пойдете в садик?». Героиня зина как будто срастается с ребенком в одно целое. Прототип женщины в этой истории – одуванчик. Этот цветок такой же хрупкий и уязвимый, а форма его похожа на женскую грудь. В самом начале одуванчик пушистый, наполненный, к развязке от него остается только пара пушинок. Так и в материнстве – без поддержки нет сил и времени на здоровую жизнь, тело не принадлежит тебе, память скудеет, ты деградируешь. Без делегирования и помощи извне жизнь напоминает День сурка.
ELLE: Вся экспозиция говорит о сложностях материнства, о том, что всех женщин обманывают идеализацией семьи и брака. А что вам нравится в материнстве? Есть ведь и хорошие инсайты, о ко- торых, возможно, тоже никто не говорил.
МАДИНА: Хороший вопрос! В моем зине есть сюжеты и о прекрасных сторонах материнства. Например, для меня трепетным и просветляющим оказался опыт грудного вскармливания. Это настоящий дар – из своей крови производить молоко и растить детеныша только на этом напитке в течение месяцев, передавать защиту от разных болезней в виде антител – переживать это чудо бесценно. А какие малыши смешные и невозможно милые у груди во время трапезы, как младенцы по запаху могут захватить грудь в темноте – это чистейший малышковый театр. И да, этим со мной тоже никто не делился раньше.
БЫЛО БЫ ЗДОРОВО, ЕСЛИ БЫ ЖЕНЩИНЫ НЕ ВЗВАЛИВАЛИ НА СЕБЯ ПО УМОЛЧАНИЮ ВСЕ ЗАБОТЫ, НЕ СТЕСНЯЛИСЬ ПРОСИТЬ О ПОМОЩИ
ELLE: Кстати, как на данные работы смотрит отец вашего сына? Он как-то изменил отношение к ро- дительству?
МАДИНА: Мой партнер живет со мной, феминисткой, уже три года, поэтому мои последние работы его не изменили. Это не было для него сюрпризом, он все «смешанные чувства» ощутил на собственном опыте. Как только феминизм поселяется в голове, невозможно жить как раньше. И в быту, и в уходе за сыном у нас тот, кто свободен, и занимается всеми этими обязанностями. Так было не всегда, и переговоры по некоторым вопросам равноправия все еще идут.
ELLE: Что нужно предпринять, чтобы опыт материнства не был таким разрушительным? Что нужно и можно изменить? Реально ли это?
МАДИНА: Уверена, что нужно увеличить пособие женщинам в связи с потерей дохода и рождением ребенка, чтобы можно было организовать поддержку и делегировать обязательства. Производя на свет и ухаживая за ребенком, женщина вносит вклад в ВВП страны, выращивая человеческий капитал. Думаю, что необходимо включить обязательную терапию с психологом в государственное страхование для женщин после родов. На мой взгляд, это вполне выполнимая задача со стороны государства – обеспечить поддержку уязвимому слою населения, перераспределить ресурсы. Также было бы здорово, если бы женщины не взваливали на себя по умолчанию все заботы, не стеснялись просить о помощи у окружающих людей.
ELLE: От ваших работ, кстати, что-то осталось? Видела в инстаграме, что многое уже раскупили.
МАДИНА: Графику почти всю разобрали, я увезла обратно в Нюрнберг только кое-какие ковры.
ELLE: Вы иллюстрировали статьи ирландского журнала Cypher, в котором собираются истории правозащитников со всего мира. Расскажите об этом опыте. Как вы туда попали?
МАДИНА: Это один из моих любимых проектов – работа с правозащитной организацией Front Line Defenders в Дублине, которая выпускает этот комикс-журнал. Я попала в проект благодаря сарафанному радио: знакомые из арт-резиденции в Праге, в которой я участвовала, посоветовали меня своим знакомым в Cypher. Я иллюстрировала историю азербайджанских активисток, которые борются за свои права, выходят на митинги, предают огласке случаи с бытовым насилием, занимаются просвещением. Сюжетам про женщин я уделяю много места в своей деятельности, поэтому работать над этим проектом было очень легко.
МЕНЯ УЖАСАЕТ, ЧТО ГОСУДАРСТВО
И МНОГИЕ ЛЮДИ ОТНОСЯТСЯ К ФЕМИНИСТКАМ КАК К ТЕРРОРИСТКАМ – ГЛАВНЫМ ПОДРЫВНИЦАМ МИРА
ELLE: Какая история поразила боль- ше всего и почему?
МАДИНА: В процессе подготовки материала очень смешно и одновременно страшно было смотреть, как в этом году на несанкционированный митинг за права женщин 8 марта на площади в Баку собралась целая армия Чингисхана. Около сотни полицейских вышли устранить с места два десятка безоружных, безобидных женщин с баннерами. Азербайджанские активистки сделали то, чем всегда в этот день исторически занимались активистки по всему миру, вследствие чего и появилась эта дата. Они требовали равных прав и борьбы с фемицидом, они взывали к подписанию Стамбульской конвенции. Меня ужаснуло, что государство и многие люди в стране относятся к феминисткам как к террористкам – главным нарушительницам порядка и подрывницам мира.
ELLE: В 2019-м ваши сатирические рисунки «шерил» весь казахстанский инстаграм. Вы тогда часто рефлексировали на события, происходящие в нашей стране и обществе. Почему отошли от этого формата?
МАДИНА: Иллюстрации на злобу дня через день забываются, мне же захотелось заняться более масштабными, долгоиграющими проектами. А еще опыт женщины, келин, матери мне более знакомый и понятный – и он тоже про политику.
ELLE: Объясните вашу любовь к персонажу книги шведской писательницы Астрид Линдгрен – Мадикен («Мадикен. Мадикен и Пимс из Юнибаккена». – Прим. ред.). Не просто так ведь вы взяли ее имя в качестве никнейма @madikendraws.
МАДИНА: В детстве я не любила читать книги, но истории о Мадикен поглощала с удовольствием. Она запомнилась мне непоседливой, смелой девочкой. Ей я посвятила свое художественное прозвище в качестве напоминания, чтобы не растерять детство в себе.
ELLE: Вы жили в Стамбуле и Нюрнберге. Как так вышло? И собираетесь ли обратно в Германию? В Алматы только из-за выставки оказались?
МАДИНА: Никакого волшебства в истории моих переездов нет – я оказалась в Стамбуле по любви. Там мы поженились с партнером, потом его перевели по работе в Нюрнберг. Да, я вернулась в Германию по- сле завершения выставки, в Алматы, помимо рабочих дел, я приехала, чтобы навестить свою семью и друзей, компенсировать свою тоску по «медовику», шашлыку и Тулебайке.
ELLE: Как вы себя позиционируете в творчестве? Творческий активист?
МАДИНА: Мне кажется, когда мы говорим о художественном высказывании, то есть емкое слово, под- ходящее моей деятельности, – художница.
ELLE: Что для вас феминизм?
МАДИНА: Феминизм, на мой взгляд, это когда у женщины есть доступ к базовым правам и равной оплате труда, когда она сама решает, как ей жить и как распоряжаться собственным телом. Когда женщин перестанут слатшеймить, бить, насиловать, заставлять выходить замуж и рожать, тогда воцарится феминизм.
КОГДА ЖЕНЩИН ПЕРЕСТАНУТ СЛАТШЕЙМИТЬ, БИТЬ, НАСИЛОВАТЬ, ЗАСТАВЛЯТЬ РОЖАТЬ, ТОГДА И ВОЦАРИТСЯ ФЕМИНИЗМ
ELLE: В чем заключается женская сила?
МАДИНА: Полагаю, женская сила в сестринстве. И неважно, кровное это родство или приобретенное. У меня есть пример с тетями, сестрами моей мамы. Рахимаш, Раушан, Райхан, Рая, Роза – то ли это магия буквы «Р», то ли это романтизация с моей стороны, но я вижу силу в том, что они есть друг у дружки. На протяжении их коллективной жизни из каких только передряг они ни выходили вместе, в какие города они ни приезжали друг за другом. Сколько бешбармаков на пятерых сестер было сварено, сколько мяса разделано, сколько банок огурцов закатано, сколько слез от заливистого хохота было пролито, сколько сплетен рассказано, сколько обидных слов в сердцах обронено, сколько водки за одним дастарханом выпито. Таинство идеально ровных кругов на футболках от пролитого грудного молока, одинаковые шрамы от слатшейминга, кэтколлинга и насилия, розовый цвет, торжество жизни и смерти яйцеклеток каждый месяц, эксперименты с волосами после расставаний – радость и боль, эти «смешанные чувства» объединяют многих женщин. В этом наша сила.
Интервью: Виолетта Тельманова
Фото: Dinara Zhex
Иллюстрации: Художественные работы Мадины Жолдыбековой
