«Иногда самые «тихие» дети — те, кто каждую минуту чувствуют, как бы не разрушить родителя своим существованием. Они угадывают, молчат, не просят, не плачут и не могут быть в близости даже с самими собой».
Часто именно такими в терапию приходят уже, казалось бы, взрослые — успешные, вежливые, адаптированные. Они умеют держать лицо, угадывать ожидания, не доставляют хлопот, не просят помощи, а в ходе терапии оправдывают даже тех, кто каждый день причинял моральную или физическую боль: они не видят их вины (а точнее им страшно это признать), а обвиняют себя, утопая в защитных механизмах.
Это «беспроблемные» дети, «дети-невидимки», выросшие в чужих эмоциональных пейзажах и до сих пор каждый день играющие в «сапера». Об этом рассказывает клинический психолог, психотерапевт и нейропсихолог Валентина Муханова-Бирюкова.
Кто такие «дети-саперы»?
Термин «дети-саперы» — не официальный. Этот термин-метафора возник прямо во время сессии с «тревожным ребенком», когда я объясняла принцип тактического поведения дитя при эмоциональной нестабильности родителя или ситуации. Те клиенты/пациенты, имеющие избегающий тип привязанности, нарциссическое расстройство, ПРЛ, тревожное расстройство и т.д., которые проходили или проходят сейчас у меня терапию, точно его слышали и не понаслышке прекрасно понимают, о чем он. Ведь эта метафора достаточно ярко описывает то, что испытывал ребенок, ходя по родительскому эмоциональному и поведенческому полю. «Если не угадаешь, где мина, то взорвется мама, замкнется папа, наругают или накажут, или случится что-то страшное». Эти дети точно знают настроение родителя даже по шагам. «Детский мозг» запомнил: лучше заранее «просканировать» всех вокруг, чем подвергать себя опасности, навлекая огонь родительской реакции.
«Это дети, которые с раннего возраста развивают гиперчувствительность к настроениям взрослых. Они тонко улавливают мельчайшие колебания интонации, запаха, настроения, выражения лица. Они постоянно «сканируют»: можно ли сейчас быть собой? Или лучше «замереть»? Или угодить? Или исчезнуть?»
За этим поведением не просто «высокий эмоциональный интеллект», а вынужденная адаптация к непредсказуемому, эмоционально опасному окружению, где уж точно нельзя быть собой. Хотя они и не знают, кто они, ведь времени узнать—то и не было.
Как формируются их защиты: от младенчества до тревожности
- 0-1-2 года — первичное недоверие к миру: если родитель эмоционально холоден, нестабилен или непредсказуем, у младенца не формируется базовое доверие. Мир кажется небезопасным, а взрослый — непостоянным.
Например: мать ребенка находилась в депрессии или трудной жизненной ситуации и не могла оказать должный уход, то после, в анамнезе ребенка, может появиться: ЗПР, ЗРР, склонности к аутизации, неврозы разной степени тяжести, которые в будущем могут вылиться в различные психологические и психические статусы расстройства личности и прочее.
Поэтому, если ты или твои близкие в этот уязвимый период, после родов, оказались в трудной психологически ситуации, обязательно обращайся за помощью к психологам, психотерапевтам, психиатрам и/или неврологам.
Этот шаг способен помочь избежать в будущем проблем с психикой и нервной системой, не только у тебя, но и твоего малыша.
- 2-3-4 года — отказ от самости: этотпериод в норме славится кризисным периодом: «Я сам!», когда ребенок пробует новые горизонты своих возможностей и границ. Но если на этапе формирования автономии родители не дают проявляться ребенку, гиперопекают или напротив игнорируют его потребности, то сформируются соответствующие реакции протеста. Еще страшней ситуация и ее последствия: это деструктивная модель родительского поведения, когда у ребенка формируются тяжелейшие формы психической задержки развития с соматическими реакциями организма.
Например: из-за предвосхищения (гиперопеки) родителем желаний ребенка, выполнения за него простых манипуляций, у ребенка нет потребности разговаривать, есть самостоятельно, не выстроен гигиенический процесс в отведенные места, не умеет выстраивать простую коммуникацию и взаимодействия с детьми и т.д. При игнорировании и деструктивной модели родительского воспитания и поведения могут развиться тяжелые речевые нарушения с соматическими последствиями, снижение EQ и IQ, пищевые нарушения, проблемы с ЖКТ, сном, реакциями и многое другое. Если в этот период ребенку не дают возможности безопасно развиваться, то отказ от самости — это поверхность айсберга. Без помощи специалистов тут также не обойтись.
- 4-6-7 лет — формирование нарциссических защит: ребенок начинает защищаться от стыда и боли идеализацией родителей и самообесцениванием.
Механизм: «Со мной что-то не так, иначе мама бы улыбалась. Я плохой, значит, нужно стараться сильнее», «Маме и так тяжело, не буду ей мешать своими проблемами», «Папа ушел от нас с мамой из-за меня». При этом ребенок же не знает причину такого поведения, но выводы делает.
Большинство осознаваемых клиентом/пациентом воспоминаниями о собственном «застревании» приходятся на возраст 5 или 7 лет. И это неспроста, ведь именно в это время формируется один из самых сильных защитных механизмов — нарциссизм. Он уже мог быть и ранее при первичной сепарации от рождения, но расцвет на фоне влияния психотравмы может приходиться именно на этот период. Именно тут ребенок для себя решает: «Я паж или король?», формируется самооценка и поведенческие стратегии исходя из выбранного сценария.
Например: если ребенок вынужден жить в условиях деструктивной модели семьи (где постоянно орут, наказывают, обесценивают, впадают в жертву, бесконечные сетования на жизнь и слезы, вспышки агрессии, побои); нет принятия (нежеланный ребенок/нет сил или времени им заниматься); нет одного из родителя; повышенная ответственности за себя, своих братьев или сестер; вынужден нести ответственность за родителя, то формирование нарциссических защит не избежать. Грандиозным он станет или обесценивающий себя нарциссом — все равно с собой он возьмет: стыд, вину, зависть, претензии, отрицание, рационализацию, искажение, бесконечные тревоги и вспышки подавленной агрессии, отсутствия права жить свою жизнь и быть собой. Нужен ли тут психотерапевт? Ответ очевиден:обязателен!
- 6–12 лет — тревожность как жизненный стиль: появляется хроническое напряжение: попытка предугадать, проконтролировать, спастись от боли. Изнутри — ощущение фона: «что-то может случиться». Тревога и страх становятся способом оставаться в «контакте», выражаясь в контролирующем поведении.
Демонстративный период наличия психологических проблем у ребенка я его называю «последний вагон», когда еще можно достаточно мягко вырулить ребенка, и родитель все еще авторитетен для него. Именно в это время большинство проблем становятся очевидными для всех, даже не для специалистов. Так как ребенок начинает идти ва-банк, «крича о помощи», демонстрирует всю боль в оппозиционном поведении. Родители приходят с проблемами плохого поведения, снижением учебной успеваемости, публичной или частой мастурбацией ребенка, агрессивным поведением, буллингом, селфхармом. Также он сбегает из дома, пробует заниматься сексом, курить, употреблять алкоголь и запрещенные средства. Были случаи в практических кейсах, что в порыве ревности и подавленной агрессии на отца и мать за развод ребенок пытался избавиться от сводного «младшего брата» из новой семьи.
Как видишь, чем старше становится ребенок, тем больше нужно держать руку на пульсе.
- Подростковый возраст, избегающий тип: часто подростки уходят в отстраненность, маску компетентности, холод или юмор. В норме подросток должен пережить шторм пубертата, а родители выдержать его и суметь не потерять. Так как с возрастом он должен прийти к полной сепарации от тебя. Но что многие так желают, а на самом деле является огромной проблемой? Это тихий, послушный, подчиняющийся подросток. У него все по линейке, комната убрана, а тебя слушается как выдрессированный. Что за этим стоит: двойная жизнь, подавленный бунт, пограничное застревание, отсроченное проживание подросткового возраста, лет в 20–30 без разборной сексуальной жизни, в 35–40 – с дредами, тату и девиантным поведением, где-нибудь на наркоретрите. Это самая «простая» форма сублимации, есть и посложнее. Я думаю, ты уже знаешь про диагнозы: ПРЛ, БАР, ТРС, РПП, ОКР, ДДС, ДА, ДРИ, часто они дебютируют именно в подростковом периоде.
Здесь без консультации и работы психиатра и психотерапевта, семейного психолога не обойтись.
Почему родители так себя ведут?
Они могут быть сами эмоционально незрелы, необразованны, травмированы или психически больны: сами когда-то выросли в холодных, непредсказуемых или травмирующих семьях, а теперь пожинают плоды собственного воспитания.
- Используют ребенка для регуляции своего состояния: «Ты моя радость», «Только ты меня понимаешь», «Не расстраивай маму», «Только ты моя опора».
- Не умеют распознавать и валидировать детские чувства: «Не плачь», «Не злись», «Ничего страшного».
- Проецируют: «Он у нас самостоятельный, он все понимает». На самом деле ребенок просто боится быть неудобным.
Такие родители часто гордятся, что у них «тихий, послушный ребенок». А в это время внутри него зреет скрытая депрессия, тревожное расстройство или полная потеря себя.
Горькая правда в том, что на самом деле за этой «гордостью» скрываются годы терапии этого «тихого и послушного», чтобы собрать себя заново и научиться жить.
Автор: Валентина Муханова-Бирюкова, клинический психолог, психотерапевт, нейропсихолог
Фото: Shutterstock
